В синей вышине держалось звено из чёрных птиц. Вороны, паря в поисках падали, сопровождали нас уже битый час, что было, конечно, не к добру. Накличут вестники Апокалипсиса беду на наш скромный рейдик. Мы шли по самому убогому району  «Дикой территории».

И Морэ осторожничал. Даже слишком. Ему всё время что-то слышалось.. Во имя его Бдительности мы потеряли пару часов, валяясь в самом центре радиоактивного пятна индустриальнога «Позитрона». Возможно, при дезактивационных работах использовались эти железнодорожные ветки для транспортировки фонящего хлама. А, быть может, как раз здесь выпали самые злые осадки после очередного Выброса. Один лишь Шухов знает, что здесь творится. Мне же здесь очень не нравилось. Именно в этой части завода. 

Я поправил лямки набитого разным хламом рюкзака и осмотрелся.

Мало строений, но много разных ограждений и заборов. На последних обрезками висела колючая проволока, изготовленная, наверное, ещё во времена Советов. Кое-где проглядывалось особое сталкерское граффити. Чаще - предупреждения о опасных мутантах и аномалиях, а вот некоторые сообщали о том, что ещё немножко потопать, обойти столовую и, наконец, попадёшь на «Янтарь». Какой-то сталкер рискнул своей жизнью ради остальных. Вот и теперь двое сталкеров благодарно кивнули надписи и пошли дальше. Вскоре мы вплотную подошли к длинному прямоугольному строению харчевни заводчан. Тут мы засели на некоторое время, и я позволил себе изучить местность через бинокль, ведь открытое пространство это вполне позволяло. 

Выбитые вместе с рамами окна чёрными дырами глядели на небольшую площадку. К северу редко торчали телеграфные столбы. Пара зомбированных бродила около путей. Один из них спотыкался об жёлтые лепестки, натыканных ещё ликвидаторами. За всё время рейда я насчитал 15 знаков радиации. Было глупо пугаться их, но всякий раз, когда видишь такой знак, хочется обойти это место стороной. Жаль, что это не реально. Да и вообще, в последнее время радиация начала меня пугать. Быть может, из-за того, что я начал наконец самостоятельно путешествовать по кольцу Зоны, и видел собственными глазами, что случается с разными чудаками, перебравшими лишние Рентгены. С одного такого кожа слезала лоскутами. Вышло всё крайне печально:  облучённый Бер застрелился, когда совсем в себе разуверился, а на следующее утро пришёл препарат с «Позитрона». Челноки не успели. Им не хватило шести часов. Опять же, глупо.

Бр-р-р! Вокруг зомби, затаившиеся вампиры, орды тушканов, а я думаю о радиации. Нужно было торопиться. Мы двинули дальше.

 — Хреновые новости, — начал Морэ, хлопнув чехлом карманного компьютера. – Рыжий лес заняли психи. 

Мы почти вышли к тропе на тоннель.

 — Морэ, что за психи? Рыжий лес? — я слышал что-то такое, но моей скудной информации было недостаточно. К тому же, судя по редким фразам, брошенным моим проводником, путь наш лежал именно через это место. Или его окраину. В Зоне лесов больших нет. Как и по Украине вообще. Но всё  же, там, за Периметром, лесополоса в двести метров – это лесополоса в двести метров. Ничего более. А здесь за эти двести метров тебя могут сожрать двести раз. Разница колоссальная.

 — Психи своеобразные. Квад «Свободы». Они нам... нейтралы, но я не хотел бы с ними встречаться. – проводник резко остановился и замер. Я поступил точно также. 

Из глубины столовой раздрался громкий хлопок. Будто кто-то бросил на пол кипу бумаг.

Всё случилось внезапно: слева просвистел здоровенный ящик, который тут же развалился с большим грохотом в бетонную колоду недостроенной многоэтажки. Здесь раньше держались наёмники, но что-то  убедило их отказаться от этой территории. И это «что-то» сейчас нам сильно угрожало. Как минимум – прошьёт тварь штырями твоё дело. И тогда – крышка.

 — Сука! Полтер! — Морэ ткнул «Сайгой» в тёмный проём, и я открыл огонь очередями, осветив всполохами внутренности столовой. — Мочи! Быстрее!

За свою жизнь я видел не так много полтергейстов. Многие из них содержались в бестиариях лабораторий за толстым крепким стеклом. Но вот что: все они были ужасны. Уродливые каплеобразные безногие твари, левитирующие на высоте от метра до всех пяти. Их кожа по цвету напоминала мне пересохший финник. Грудная клетка искажённая, куриная. Морда сплюснутая, безглазая. Легче, действительно, сравнить эту тварь с каплей, потому что она имела очень мало общего с человеком, но, вероятно, произошла как раз от него. Безобразное зрелище.

Но этот… Этот просто дисклифицировал моё представление о полтергейстах. Он был похож на большой кожаный прозрачный наполненный жиром мяч, на поверхности которого выступали многочисленные гнойники. В центре этого шара разместилась большой красный кровоточащий глаз. Мне стало тошно. Не особо страшное, но мерзкое создание.

Я не заметил, как опустел магазин. Как назло, снаряжённых не осталось, поэтому я крикнул Морэ и скрылся за стеной. 

В ушах вдруг зазвенело от грохота, эхом бродившего по заводу. Скоро здесь будет жарко. Я еле борол в себе зарождающийся животный страх: снаряжая, обронил с десяток патронов, подбирать которые было некогда. Наконец, я справился с этим. Это было как раз кстати, когда «Двенадцатая» вдруг замолкла. Морэ вдруг громко и надрывно заорал.

 — Что?! — заволновался я, выбрасываясь из укрытия. 

На моих глазах проводник согнулся пополам, но тут же вскочил. 

 — ВОСЕМЬ!!!

Я мигом повернулся всем корпусом на восемь часов, но, сломав все глаза, ничего не увидел и сильно удивился. Что это с ним? Но вот я решил развернуться назад, и что-то вдруг вонзилось в мою спину. Не удержав равновесия, я с криком боли упал вперёд, прокатившись по удивительно скользкому асфальту.

Вновь заработала «Сайга», но я ничего не видел. Меня припечатало к асфальту. Я часто моргал, пытаясь придти в себя, подняться, но всё было тщетно.

 — Бледный!!! — заверещал Морэ. Он хотел сказать что-то ещё, но тут же захрипел и замолк вместе с ружьём. Остались только гул и писк в ушах. Я попытался подняться. Мой комбинезон заскрипел и затрещал. Я прощупал бок, и тот отозвался резкой болью. Я был ранен. Что-то воткнулось мне в бок.

 — Э-э-энь! — зашумело справа, в глаза задвоилось, и, прежде чем я понял, откуда звук, моя рука, сжавшая «АКС», дёрнулась в сторону раздражителя, а палец вдавил курок.

Жирный мутант лопнул подобно наполненному водой шару. Жёлто-зелёная жидкость обрызгала всё вокруг и меня наконец вырвало. Борясь с новыми позывами, я еле избавился от бронежилета, прошитого арматурой, и, наконец, освободился.

Морэ почти умер тогда. Бетонный блок порвал его на две части. Перед смертью друг Павла пытался дотянуться до «Сайги» - его рука навсегда застыла в хватательном положении. Дробовик же лежал в трёх метрах от тела.

 — Боже! Боже мой! — я зарыдал. Я не знал, что делать. Он не должен был умирать. – Морэ!

— Блед… Восемь!.. — еле ворочал губами умирающий. Его глаза быстро бегали, будто он видел кого-то позади меня. Я обернулся, но никого не увидел.

— Что? Что мне сделать для тебя? Убить?! — я растерянно наклонился над половиной моего товарища, схватившись за его плечи, будто собираясь поднять и уволочь с собой... к медикам в Баре. Но ему нельзя было помочь.

 — Восемь… Блед… Запомни!

Это были последние слова Морэ. Пробитая грудь напомнила о себе бурной струйкой крови из рта мертвеца, когда он в последний раз прикрикнул на меня. Проводник захлёбывался в собственной крови и обильно выделяющейся слюне. Я не мог его пристрелить. Я как истукан следил за тем, как испускает дух мой последний шанс дойти до Центра.

Я не мог поверить в это.

 — Морэ… — задыхаясь, сказал я, от растеренности озираясь по сторонам, не зная что делать. Но я точно не мог на него смотреть. — Морэ… я… я… извини... меня. Прости…

Всё было кончено. Я поспешно снял с мертвеца приплюснутый от удара об землю рюкзак, подобрал «Сайгу» и побежал. Побежал отсюда прочь. К  тоннелю. Лишь изредка тот пульсировал яркими всполохами, не позволяя потерять его из виду, ведь уже вечерело. 

Позади послышались выстрелы. Над головой пронёсся трассер. Подкосились ноги, и я перекатился в сторону.

— Не подходи-и-и!!! — заорал я во всю глотку, сделав два выстрела из ружья. – Стоять, мрази!!!

Испугавшись, люди в синих комбинезонах попрятались. Я отполз чуть назад, за остов сгнившего грузовика, и резко вскочил. Вновь побежал.

Убегая, я часто озирался, и заметил, что в небе пропали птицы.

 — А-А-А!!! — вскрикнул я, вспомнив про Морэ. Никто не позволил мне его похоронить. Больше всего такие люди, как Морэ, боялись быть съедененными тварями и падальщиками. Быть оставленными.

 — Прости, Морэ! — вскричал я скорее самому себе, чем бывшему товарищу.

Спереди ковыляли Бенгальские бродяги – зомби, подожжённые в Жарках.

Выстрел. Ещё один. Так я избавился от мэйдаунов. Бросился в тоннель. Запищали приборы: мои и Морэ. Они играли какую-то тревожную музыку, но я бежал. Только по счастливой случайности я не вляпался в фонтаны пылающих Жарок.

 — Уходит. — кратко доложили в рации. Морэ взломал их канал? С чего бы это? Что ты ещё знал, Морэ?!

Во рту стало вязко и противно. Я остановился, поглядывая на пылающий тоннель, чтобы отдышаться. На плечо больно давили два рюкзака, а автомат пришлось выбросить. Я сильно жалел об этом.

 — Убить хотите?! Давайте, суки! Вперёд и с песней! Мрази! Падлы!

 — АГРХ! – пролетел надо мной внезапно появившийся снорк, но тут же угодил в Мясорубку. Его закрутило. Хрустели кости и суставы. Вскоре мутанта разорвало на тысячи мелких кусочков. Аномалия довольно загудела, а меня вновь стошнило. Моё лицо облепила горячая мерзкая масса крови снорка и гноя полтергейста. Но я был жив! ЖИВ! Истеричная радость придала мне сил, и я бросился к Янтарю. Наёмники, отстав, отказались от идеи преследовать сталкера.

Гонимый страхом, почти обезумивший бродяга споткнулся об гнилой сук и с размахом врезался в бетонный бруствер, моментально вырубившись. Десятки мертвецов, брызжа кровью, клацая гнилыми зубами, двинулись к лёгкой добычи…

 — Женя?.. — донеслось из мрака.

 — Анна… Я умер. Я не дошёл. — признался я и зарыдал.

 — Странно! — Анна засмеялась. Истерично. Она тыкала в упавшего сталкера пальцем и хохотала. Зло. Абсолютно. — Ха-ха-ха-ха-ха! ХА-ХА-ХА!!!

 — Снорка мать! Бледный, вставай! — бросил подошедший Морэ. Он подал руку, но я даже не попытался подняться. Вороньё обклевало его лицо, а тело было соединено с ногами посредством ржавой арматуры. 

 — Ты умер! И я скоро… умру!

 — Ну и плевать. Подыхай. Чётко придумал.

Двое ушли, и Самозванец остался один.

Один против всех.

Клац-Клац!

Добегался герой-любовник!

Хэ-па!

Костлявая весело замахнулась своей ржавой косой.

Но промахнулась.