Так уж вышло, что моим новым другом стал Павел. Да нет же... Ему это имя не идёт... Паля. Просто Паля. Улыбчивый, почему-то освеший на Кордоне сталкер. И вышло так, что он как-то раз, забывшись, рассказал о своей прошлой жизни. Рассказал, но тут же забыл. Отправился вместе со мной в компанию других тёртых калачей, где мы напились. Первый вечер знакомства.

Он-то забыл, а я нет. Я помнил каждое его слово, потому что он казался мне странным. Будто выпавшим из реальности. Каждый его жест и слово воспринимались мною очень странно, и я не мог понять - от чего. Моим лучшим другом всегда был Андрей. Никого кроме него. А потом возник он. Всё это казалось невероятно сложным для моего уставшего от безнадёжных попыток объяснить произошедшие со мной события мозга.

Док, ну почему всё должно было произойти именно так? Калаш, откуда ты взялся вообще? И почему я должен вновь бежать за чем-то только из-за вас?

Мои мысли так и остались тлеть в уголках моего сознания. Внешне это отразилось только на моём бледном лице, которым я уже несколько минут любовался перед зеркалом. Красавец... бровь рассечена, синяки под глазами, кровоподтёки, шрам. Какой-то гений сказал, что шрамы украшают мужчину, но, видно, этот гений был женского пола. Я же, мужчина, никак не мог оценить последствия приключений на своём осунувшем лице. 

 - Бледный, там тебя Сидор зовёт, - бросил Паля, делая вид, будто проходит мимо. Остановившись, он добавил. - Не знаю зачем!

 - Понял, спасибо. Паля, - отвечаю я другу с улыбкой, и спешу накинуть куртку. Близилась осень, и сталкеры могли ощутить на своей шкуре первые заморозки. Плохо, что я тянул с главным рейдом своей жизни до этой поры. Осення пора навеяла грусти, которой и без того было достаточно.

Прочная дверь со скрипом поддалась. Сидорович был занят любимым делом - перечитывал пожелтевшие листы газеты "Правда" за какой-то там год, поедая курицу. И откуда он только берёт такой экзотический товар? Ах да, челнок...

 - Здорова, Сидорович. Звал? - запираю дверь, спасаясь от сквозняка. В бункере торговца была прекрасная система вентиляции. И непонятно что за умелец такой бункер соорудил для этого скряги. Невозмутимость Сидоровича меня рассмешила, и я глупо уставился в пол, улыбаясь.

 - А как же. Пришла твоя бандеролька ценная. С тебя тыща.

И на прилавке оказался небольшой квадратный бумажный пакет. Это о чём-то мне говорило, но я не мог понять - о чём.

 - Тысяча?! Так... что за бандеролька? - сказал, потом вспомнил. Внезапная порция эйфории! - Блин, ну ты крут, Жаба!

Так называли торговца самые бывалые из бывалых. К слову, последний два дня назад отправился на "Агропром". Так в лагере не стало последнего матёрого сталкера, знавшего первые сталкерские тропы.

 - Не называй меня так, - прикрикнул Сидорович, но больше для виду.-  Давай-давай тыщу.

Из внутреннего кармана достаю помятую тысячу, и меняю эту никчёмную атрибутику жизни на драгоценную бандероль. Очень важная вещь. Для меня. И для Пали.

Я променял несколько грамм тысячной купюры на более весомый предмет в бумажном пакетике, но был доволен. Целая тысяча, добытая непосильным трудом, была с лёгкостью отдана самому кровожадному торговцу во всей Зоне за какую-то маленькую коробку. С которой я, торжественно вышагивая, отправился к торчавшему на одной из крыш домов Пале. Не без труда я прошёл по невнушающему доверия карнизу, и очутился на печального оттенка шифере.

Паля только кивнул в знак приветствия.

 - Помнишь, ты там что-то говорил... Старый друг, сигареты "Друг", ферма? - медленно достаю из кармана пакетик...

Он только непонимающе взглянул на меня.

 - В общем. Сложно было, но я достал. Держи, друг, "Друга"! 

И меня разбирает нервный смешок. Знал бы Паля, чего мне стоили эти 20 сигарет с фильтром. Прямиком из России сигаретки. А для Пали - прямиком из детства.

 - Бледный... Жека... блин... Ну спасибо...

А глаза большие и печальные.

Руки сжали пачку, но разворачивать не собираются.

Долго молчал Паля.

 - Спасибо, Жека... 

Слез Паля с крыши и скрылся под шляпкой погреба.

Сделал, значит, подарок.