Но сегодня Первомай. И потому нарядные люди весело шагают по улицам. Только по этой причине тянутся узкие хороводы вдоль дорог. Кое-где случайным образом разбросаны разноцветные коляски. Красные знамёна гордо реют над головами. Ты слышишь лозунги? Имя Ленина вырывается из уст людей, летит во все стороны, отражается от стен домов и вновь бросается в полёт, пока совсем не угасает под натиском новых странных слов. Ты не понимаешь, чему радуются эти люди. В глазах рябит, уж слишком много красного. Порой кажется, что дороги залиты кровью, которая, забывшись, продолжает течь по узким улочкам, широким аллеям и украшенным площадям. А из домов возникает всё больше капелек. Все они спешат на эту демонстрацию. Несколько мгновений, и ты понимаешь, что всё это фальшиво: улыбки на лицах восковые, неживые словно; по-настоящему счастлив должен быть этот легендарный Ленин. Его воспевают, ему посвящают новые победы. А лозунги в твоей голове звучат как-то надрывно, пугающе. А теперь они ещё и поют. Несчастные создания. Что? Кому-то стало плохо? Мчится по улице "Скорая". Но нет! Красуется на смешной, но специальной машинке красивая доска: МЕДСАНЧАСТЬ 126. Водитель никуда не спешит, оглядывается в кабине по сторонам и, изредка высовываясь в окошко, что-то с радостью говорит ступающим позади товарищам. Что? Товарищи! Да, они называют друг друга товарищами уж слишком часто. Неужели все они и в правду товарищи? Нет, всё-таки взаправду всё. Люди ничем не напуганы, они действительно счастливы маршировать под эту до боли знакомую музыку. Торжественно звучат рупоры. Как красиво! Нет, не прав был ты. Они счастливы. Действительно рады... Первомай...

Там, где были когда-то цветные яркие клумбы, поселилась голодная Мясорубка. Поев все корни растений и разбросанные то там, то здесь металлические детали, она пыталась отхватить и земли, но, как следует распробовав, начала плеваться мерзким чернозёмом. Мимо прошёл человек в чёрном комбинезоне, и аномалия жалобно прогудела ему вслед. Нервно дёргая автоматом из стороны в сторону, тот медленно приближался к гостинице. Обошёл площадь сторонкой, затаился у самого входа. Внезапно всё исчезло. Ни площади, ни улиц, ни гостиницы, целый город пропал во мраке. Остался только человек в чёрном. Он медленно ковылял в туман мглы, чуть прихрамывая. Возникали образы, призраки минувших дней этого человека. Бросившаяся в атаку химера зависла в воздухе, а к ней навстречу рядком летит крупными похожими одна на другую каплями раскалённый металл. Вот излом тянет свою уродливую руку к таинственному незнакомцу. А здесь мотает тупорылой головой здоровенный кабан-секач. Выстрелы, рёв, шипение. А человек всё идёт и идёт. Ничто не способно его остановить. 

Вдруг из окна выпадает что-то ослепительно белое. Мерцающее сияние не позволяет всмотреться, но вдруг слышится приглушённый стон. Стонет девушка от боли, непонятно откуда возникшая арматурина прошила худое тело и выглядывает теперь из складок лёгкого платьишка окровавленным остриём. Она что-то ещё говорила, но слов было не разобрать. Уверенные движения незнакомца пропали. Теперь он, сутулясь, медленно подходит к девушке. Каждый шаг даётся ему с трудом, поэтому он громко шипит от боли и невероятной тяжести, взвалившейся на его плечи. Становится трудно дышать. Зрачки девушки уменьшились. В воздухе повис запах ржавого металла. Обезображенный труп последней вдруг превратился в листву, которая по чьей-то воле взмыла вверх, а затем растворилась совсем в кромешной тьме этого ужасного видения. 

Упёршись о стену, оставшийся один на один со своим горем человек срывает маску противогаза, но это не помогает. Воздух выгорает, а вместо него витает вокруг противный запах окислившегося металла и сырой извёстки. 

 - Я убью тебя!!!

Из стены вырывается тень. Человек стреляет в тень, но падает сам. Неведомая сила подбрасывает автомат ввысь. 

 - Я всё равно... УБЬЮ ТЕБЯ!

 - Бледный, вставай!

 - Убью!!!

 - Бледный... вставай. 

 - ...

 - Вставай, твоя очередь дежурить.

Холодный пот. Нет. Всё нормально. Всё нормально. Лагерь. Костёр. Луна. Всё в порядке. Всё в порядке. Это Паля будит меня, чтобы наконец отправиться спать. 

Сигарета. Потом ещё одна.

Сна ни в одном глазу.

Через два часа приходит на замену новый дежурный, но я отсылаю его спать обратно.

 - Хочу посидеть ещё. Ты давай, спи.

 - Ага, сэнкью...