Порой замечаешь, что жизнь идёт слишком размеренно. Дни не летят, не ползут даже... Текут. Подобно какой-нибудь вязкой субстанции по абсолютно ровной поверхности. Нет наклонных на поверхности - и движения жидкости нет. Но тут место необычное. Зона всё-таки. Поэтому дни перетекают, но чертовски медленно

Наблюдение в дневнике неизвестного сталкера

^{как раз кстати}

Страшная штука - заговор. 

Особенно, если ты в его эпицентре

Джек Ходженс

Представлял-ли Лукин, что Величайшее открытие при Институте окажется роковым и для него, и для НИИ? Боялся-ли он в ту ночь? Я видел кровь на его лице. Но не видел слёз. Глаза всё также устало и тускло блестели в снежную январскую ночь. Пока я ошарашенно смотрел по сторонам, Лукин вероятно оценивал последствия. И ему, наверное, было невероятно тяжко на душе. Столько он сделал для "Позитрона". И что теперь?

Вот он гордо восседает на сцене.

В руках у него чистый, пахнущий типографской бумагой конверт.

Не спеша, с какой-то особой грацией разворачивает он его.

Глаза его влажно мерцают в тёплом свете лабораторной иллюминации.

 - Я, от лица руководства научно-исследовательской компании, поздравляю вас, уважаемые коллеги! Мы получили грант! Благодаря исследованиям отдела Изучения Аномальных Образований, мы получили так необходимую нам независимость! С этого дня мы можем позволить себе новейшее оборудование. На спонсирование научных групп также уйдёт часть финансов! 

Быть исследователем и жить исследованиями - не одно и то же.

В этот вечер любой из научного городка мог пройти в первый корпус института. Повсюду сверкали бокалы, шелестели платья, лились речи. 

Мы шествуем с Анной под ручку. К ней постоянно липнут бесконечные корреспонденты. 

 - Первый канал. Сколько времени ушло на разработку лекарства?

 - НТВ. А правда, что при испытаниях погиб сотрудник?

 - BBC. Можно-ли пройти к лабораториям под вашим наблюдением?

И ещё много-много вопросов. Еле отмахиваешься. То-ли ещё будет.

Салаты - не удались! Исключение - оливье. Но его было чертовски мало. 

 - О, здравствуйте, Анна. - Лукин улыбается, целует её руку. - О! Да вы не одна!

Анна смущается. А я же жутко волнуюсь. Если выгонят - как будет позорно. Однако, где-то тут ещё Андрей с Данилом ползают. 

 - Да, это мой... друг. Евгений Безфамильный. 

 - О! Знакомо Ваше имя, Евгений. Это ведь Вы доставили артефакт с Вильчи? - добродушно улыбается старик.

 - Точно так. Вместе с бригадой восемьдесят ше...

 - Полно! Присаживайтесь. Живём однова, а, Аннушка? - присаживается, жмурясь от вспышек фотокамер. 

Пшшшшш... Жека... Жека? Какое вино? Куда спрятали водку?

Голос Андрея в гарнитуре КПК. Поспешно выключаю его, безмятежно улыбаюсь.

Надо же, блин... теперь моя рожа будет на страницах всех газет мира.

Докатились.

 - Как ваш нос? - внезапно спросил Лукин с едва заметной издёвкой в голосе.

 - Спасибо, Алексей Геннадьевич, хорошо. 

Ч-чёрт... откуда знает?!

Стало неловко перед Анной. Она-то не в курсе.

 - Потом расскажу.

О, явились. К столу спешно направляются мои друзья. 

 - Здравствуйте. - Андрей торопливо кивнул Анне, и отвёл меня в сторону. - Планы меняются. Уходим.

Озираюсь, фильтрую очами лица людей вокруг. Вроде нет никого, кто мог бы нам угрожать.

 - Гляди лучше. Вон там, на балконе.

Ходкевич. Калаш. 

Лидер группы скрылся также как и появился, то есть внезапно и скрытно

 - Не понял... я не понял! - хватаю Дока за руку, но тот и ухом не ведёт. Торопится к выходу. И Данилу как подменили: лицо бледное, держится как-то уж больно холодно. Обычно он отвечал на мои вопросы, даже если они адресованы не к нему.

На Пропускном пункте всё те же солдаты. Андрей достаёт из кармана карточку, пропускает по считывателю.

Писк.

Доступ запрещён.

Ещё раз.

Писк.

Доступ запрещён.

Тогда он попытался перелезть. Двое скучающих солдат мигом оказались рядом и швырнули его обратно. Пошатнувшись на перилах, Андрей ловко упал, перекатившись по полу и достав из-за пояса пистолет. Два выстрела - два трупа. Данил спешно шарит по трупам, достаёт из кобуры пистолет - влаживает мне, поражённому происходящим, в руку и спешит овладеть вторым пистолетом. 

 - Ну что ты встал? Беги! - С удивлением обнаруживаю, что орут на меня. Андрей прячется за стеной у двери, встречает глухими хлопками выстрелов выбегающих из кабинетов охранников. Данил режет провода сигнализации. 

Я стою, как вкопанный. Только теперь чувствую надвигающийся страх.

 - Анна! Там она! Я не пойду никуда! - Кричу, чтобы заглушить выстрелы. В зале началась паника. Я вижу, как ко входу подъезжают грузовики охраны "Позитрона". 

 - БЕГИ Я СКАЗАЛ! Об Анне я позабочусь! Я всё тебе расскажу. Потом! - Шипя от недовольства, Док ползёт к трупу убитого им солдата, шарит по подсумку и быстро перезаряжает пистолет. 

 - Ну нет... Я пойду за ней! - Поднял руку с ПМом, целюсь в широкий дверной проём. Стрелять не хочется. Почти всех знаю по именам. Не раз общались...

 - Не глупи. Там наша машина у общаги! - Вмешался Данил. Его КПК зашумел: "Что-то вы рано...". Жутко знакомый голос.

 - Вы рихнулись?! Идиоты! Что вы натворили? - Только теперь до меня доходит.

Все эти любезности между Андреем и Ходкевичем. Его пропажа, Триннадцатая. Всё связано. Понятно, почему он не хотел говорить об этом. Теперь понятно. 

Мои рассуждения прервала... Темнота. Звон в ушах. В полубреде чувствую как меня волочат. Приглушённые взрывы, крики людей, выстрелы.

 - Извиняй, Жека... 

 - Арт взяли?

 - Угу.

 - Валим.